Михаил Щербаков - 1995

В то время, как нефть на нуле, гниют семена,
Налоги растут не по дням, страна умирает,
Вы склонны к согласию с кем-то, кто уверяет,
Что худшей бедой была бы все же война.

Неправда! Война - это очень славная вещь!
Того же, кто вас заморочил иной программой,
Я видел! Он давеча шел по проспекту с дамой,
Ликом лоснясь, как вяленый лещ.

Помилуйте, нечто возможно с ним толковать?
Ведь он, чай, и формулы пороха знать не знает.
Гуляет с Мими своей - и пускай гуляет,
В кровать с ней, чай, норовит - и пускай в кровать, -

Нет, мало! Еще за мир, для чего невесть,
В том смысле шумит приватно или публично,
Что если зависело все от него бы лично,
Он бросил бы пить. И есть.

Отлично! Параноидально-радужный спектр!
Чуть повод, провозглашай, что солдат не мясо,
Что танки ходить не должны по земле ни часа!
Воскликнул - и вышел проветриться на проспект!..

А воин меж тем атакует, не трепеща,
А танки должны не ходить по земле, но ездить...
Молчать бы лещу цивильному! Ибо есть ведь
Где-то потрава и на леща.

Однажды он, пролечив головную боль
Полгода, с курорта скучного возвратится
И к милой Мими с мимозами разлетится -
Ан поздно, она не Мими уж, а Ми-Бемоль!

Кто с нею? Да хоть соседнего дома консьерж,
Зовут, предположим, Серж, лейтенант запаса...
Невкусно - однако рыба ты или мясо,
Голоден, сыт ли, а это - съешь!

И вот он, на все свои слезные ох и ах
Услышав в ответ негромкое "а пошел ты",
С позором плетется прочь, как мимоза желтый.
А воин ему навстречу на костылях:

Изранен, обезображен, судьба в клочки -
Но это - трагедия тигра, а не койота!
Завидный удел! И зря пресловутый "кто-то"
Гневно вперяет в меня зрачки.

Не стоит таращиться так, будто я - дебил,
Пресекший у вас на глазах девятнадцать жизней.
Мне просто иные лозунги ненавистней
Триады "прицелился, выстрелил и убил".

А гневному - добрый урок: нелепых знакомств
Не делай, пока санитар отвернулся влево -
Пойди вон, раскинь пасьянс, обработай древо,
Ляпни пару мазков на холст.

...А я здесь так и останусь играть в слова,
Губами водя, подобно опять же рыбе,
В кургузой больничной робе с пятном на сгибе
Второго, еще не порожнего рукава...